Неточные совпадения
Трудно было дышать
в зараженном воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали
проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и послали во все места по рапорту.
Хотя, по первоначальному
проекту Угрюм-Бурчеева, праздники должны были отличаться от будней только тем, что
в эти дни жителям вместо работ предоставлялось заниматься усиленной маршировкой, но на этот раз бдительный градоначальник оплошал.
За десять лет до прибытия
в Глупов он начал писать
проект"о вящем [Вящий (церковно-славянск.) — большой, высший.] армии и флотов по всему лицу распространении, дабы через то возвращение (sic) древней Византии под сень российския державы уповательным учинить", и каждый день прибавлял к нему по одной строчке.
Конечно, современные нам академии имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не
в названии, а
в той сущности, которую преследует
проект и которая есть не что иное, как «рассмотрение наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность
в «рассмотрении», до тех пор и
проект Двоекурова удержит за собой все значение воспитательного документа.
Вот эту-то мысль и развивает Двоекуров
в своем
проекте с тою непререкаемою ясностью и последовательностью, которыми, к сожалению, не обладает ни один из современных нам прожектеров.
Сидя
в кабинете Каренина и слушая его
проект о причинах дурного состояния русских финансов, Степан Аркадьич выжидал только минуты, когда тот кончит, чтобы заговорить о своем деле и об Анне.
Степан Аркадьич знал, что когда Каренин начинал говорить о том, что делают и думают они, те самые, которые не хотели принимать его
проектов и были причиной всего зла
в России, что тогда уже близко было к концу; и потому охотно отказался теперь от принципа свободы и вполне согласился. Алексей Александрович замолк, задумчиво перелистывая свою рукопись.
Алексей Александрович расспросил,
в чем состояла деятельность этой новой комиссии, и задумался. Он соображал, нет ли
в деятельности этой комиссии чего-нибудь противоположного его
проектам. Но, так как деятельность этого нового учреждения была очень сложна и
проекты его обнимали очень большую область, он не мог сразу сообразить этого и, снимая pince-nez, сказал...
«И ужаснее всего то, — думал он, — что теперь именно, когда подходит к концу мое дело (он думал о
проекте, который он проводил теперь), когда мне нужно всё спокойствие и все силы души, теперь на меня сваливается эта бессмысленная тревога. Но что ж делать? Я не из таких людей, которые переносят беспокойство и тревоги и не имеют силы взглянуть им
в лицо».
Слушайте, я вам
в подробности это все растолкую — весь
проект!
Тут Разумихин принялся развивать свой
проект и много толковал о том, как почти все наши книгопродавцы и издатели мало знают толку
в своем товаре, а потому обыкновенно и плохие издатели, между тем как порядочные издания вообще окупаются и дают процент, иногда значительный.
В молодой и горячей голове Разумихина твердо укрепился
проект положить
в будущие три-четыре года, по возможности, хоть начало будущего состояния, скопить хоть несколько денег и переехать
в Сибирь, где почва богата во всех отношениях, а работников, людей и капиталов мало; там поселиться
в том самом городе, где будет Родя, и… всем вместе начать новую жизнь.
Чтоб не думать, он пошел к Варавке, спросил, не нужно ли помочь ему? Оказалось — нужно. Часа два он сидел за столом, снимая копию с
проекта договора Варавки с городской управой о постройке нового театра, писал и чутко вслушивался
в тишину. Но все вокруг каменно молчало. Ни голосов, ни шороха шагов.
Он продолжал шагать и через полчаса сидел у себя
в гостинице, разбирая бумаги
в портфеле Варвары. Нашел вексель Дронова на пятьсот рублей, ключ от сейфа,
проект договора с финской фабрикой о поставке бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то книгах, заметки Варвары. Потом спустился
в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся, лег
в постель с книгой Мережковского «Не мир, но меч».
Он беспрестанно
в движении: понадобится обществу послать
в Бельгию или Англию агента — посылают его; нужно написать какой-нибудь
проект или приспособить новую идею к делу — выбирают его. Между тем он ездит и
в свет и читает: когда он успевает — Бог весть.
Он пошел к Райскому. Татьяна Марковна и Вера услыхали их разговор, поспешили одеться и позвали обоих пить чай, причем, конечно, Татьяна Марковна успела задержать их еще на час и предложила
проект такого завтрака, что они погрозили уехать
в ту же минуту, если она не ограничится одним бифштексом. Бифштексу предшествовала обильная закуска, а вслед за бифштексом явилась рыба, за рыбою жареная дичь. Дело доходило до пирожного, но они встали из-за стола и простились — не надолго.
Прошел май. Надо было уехать куда-нибудь, спасаться от полярного петербургского лета. Но куда? Райскому было все равно. Он делал разные
проекты, не останавливаясь ни на одном: хотел съездить
в Финляндию, но отложил и решил поселиться
в уединении на Парголовских озерах, писать роман. Отложил и это и собрался не шутя с Пахотиными
в рязанское имение. Но они изменили намерение и остались
в городе.
Он так целиком и хотел внести эту картину-сцену
в свой
проект и ею закончить роман, набросав на свои отношения с Верой таинственный полупокров: он уезжает непонятый, не оцененный ею, с презрением к любви и ко всему тому, что нагромоздили на это простое и несложное дело люди, а она останется с жалом — не любви, а предчувствия ее
в будущем, и с сожалением об утрате, с туманными тревогами сердца, со слезами, и потом вечной, тихой тоской до замужества — с советником палаты!
Строевую службу он прошел хорошо, протерши лямку около пятнадцати лет
в канцеляриях,
в должностях исполнителя чужих
проектов. Он тонко угадывал мысль начальника, разделял его взгляд на дело и ловко излагал на бумаге разные
проекты. Менялся начальник, а с ним и взгляд, и
проект: Аянов работал так же умно и ловко и с новым начальником, над новым
проектом — и докладные записки его нравились всем министрам, при которых он служил.
Незадолго до французской революции явился
в Париже некто Лоу и затеял один,
в принципе гениальный,
проект (который потом на деле ужасно лопнул).
Здесь замечу
в скобках о том, о чем узнал очень долго спустя: будто бы Бьоринг прямо предлагал Катерине Николаевне отвезти старика за границу, склонив его к тому как-нибудь обманом, объявив между тем негласно
в свете, что он совершенно лишился рассудка, а за границей уже достать свидетельство об этом врачей. Но этого-то и не захотела Катерина Николаевна ни за что; так по крайней мере потом утверждали. Она будто бы с негодованием отвергнула этот
проект. Все это — только самый отдаленный слух, но я ему верю.
Событие весьма важное, которое обеспечивает колонии почти независимость и могущественное покровительство Британии. Это событие еще не состоялось вполне;
проект представлен
в парламент и, конечно, будет утвержден, ибо, вероятно, все приготовления к этому делались с одобрения английского правительства.
Проект закона вносится дважды
в Совет: после первого прочтения он печатается
в капштатских ведомостях, после второго принимается или отвергается.
Мне поручено составить
проект церемониала, то есть как поедет адмирал
в город, какая свита будет сопровождать его, какая встреча должна быть приготовлена и т. п.
Наконец, благодаря управляющему, установили цену и сроки платежей, и крестьяне, шумно разговаривая, пошли под гору, к деревне, а Нехлюдов пошел
в контору составлять с управляющим
проект условия.
Приказчик улыбался, делая вид, что он это самое давно думал и очень рад слышать, но
в сущности ничего не понимал, очевидно не оттого, что Нехлюдов неясно выражался, но оттого, что по этому
проекту выходило то, что Нехлюдов отказывался от своей выгоды для выгоды других, а между тем истина о том, что всякий человек заботится только о своей выгоде
в ущерб выгоде других людей, так укоренилась
в сознании приказчика, что он предполагал, что чего-нибудь не понимает, когда Нехлюдов говорил о том, что весь доход с земли должен поступать
в общественный капитал крестьян.
Когда все разместились, Нехлюдов сел против них и, облокотившись на стол над бумагой,
в которой у него был написан конспект
проекта, начал излагать его.
И он составил
в голове своей
проект, состоящий
в том, чтобы отдать землю крестьянам
в наем за ренту, а ренту признать собственностью этих же крестьян, с тем чтобы они платили эти деньги и употребляли их на подати и на дела общественные.
— Что же тут дурного? Я вам
в нашей литературе укажу на
проект одного немецкого писателя, который прямо предлагает, чтобы это не считалось преступлением, и возможен был брак между мужчинами, — сказал Сковородников, жадно с всхлюпыванием затягиваясь смятой папиросой, которую он держал между корнями пальцев у ладони, и громко захохотал.
Проект Зоси был встречен с большим сочувствием, особенно доктором, потому что
в самом деле чего же лучше: чем бестолково толочься по курзалу, полезнее
в тысячу раз получать все блага природы из первых рук.
Привалов старался внимательно вслушаться
в некоторые
проекты, но не мог и только замечал, как лицо Кости делалось все краснее и краснее, а глаза заметно суживались.
Ляховский отодвинул
в сторону свой последний
проект против компании «Пуцилло-Маляхинский» и приготовился слушать; он даже вытащил вату, которой закладывал себе уши
в последнее время. Привалов передал все, что узнал от Бахарева о конкурсе и назначении нового управителя
в Шатровские заводы. Ляховский слушал его внимательно, и по мере рассказа его лицо вытягивалось все длиннее и длиннее, и на лбу выступил холодный пот.
Конечно, были попытки и раньше
в этом направлении, но я разбираю ваш
проект по отношению к настоящему времени, к выбранному месту и тем средствам, какими вы располагаете.
Неожиданное знакомство с Зосей подняло
в ее голове целый ворох
проектов и планов.
Мировой Нефедов усмехнулся, да и рассердился сейчас на себя за то, что усмехнулся: «Я вас, — говорит мне, — сейчас же вашему начальству аттестую, чтобы вы
в такие
проекты впредь не пускались, вместо того чтобы за книгами сидеть и уроки ваши учить».
У Марьи Алексевны было
в мыслях несколько
проектов о том, как поступить с Лопуховым, когда он явится вечером.
Но это были точно такие же мечты, как у хозяйки мысль развести Павла Константиныча с женою; такие
проекты, как всякая поэзия, служат, собственно, не для практики, а для отрады сердцу, ложась основанием для бесконечных размышлений наедине и для иных изъяснений
в беседах будущности, что, дескать, я вот что могла (или, смотря по полу лица: мог) сделать и хотела (хотел), да по своей доброте пожалела (пожалел).
Пришло время конкурса.
Проектов было много, были
проекты из Италии и из Германии, наши академики представили свои. И неизвестный молодой человек представил свой чертеж
в числе прочих. Недели прошли, прежде чем император занялся планами. Это были сорок дней
в пустыне, дни искуса, сомнений и мучительного ожидания.
Но такие обвинения легко поддерживать, сидя у себя
в комнате. Он именно потому и принял, что был молод, неопытен, артист; он принял потому, что после принятия его
проекта ему казалось все легко; он принял потому, что сам царь предлагал ему, ободрял его, поддерживал. У кого не закружилась бы голова?.. Где эти трезвые люди, умеренные, воздержные? Да если и есть, то они не делают колоссальных
проектов и не заставляют «говорить каменья»!
Кетчер писал мне: «От старика ничего не жди». Этого-то и надо было. Но что было делать, как начать? Пока я обдумывал по десяти разных
проектов в день и не решался, который предпочесть, брат мой собрался ехать
в Москву.
И вот Витбергу, как снег на голову, — разрешение возвратиться
в Москву или Петербург. Человек просил позволения оправдаться — ему отказали; он сделал удачный
проект — государь велел его воротить, как будто кто-нибудь сомневался
в его художественной способности…
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал
проекты для князя и составлял планы для детских книг.
Только
в том и была разница, что Natalie вносила
в наш союз элемент тихий, кроткий, грациозный, элемент молодой девушки со всей поэзией любящей женщины, а я — живую деятельность, мое semper in motu, [всегда
в движении (лат.).] беспредельную любовь да, сверх того, путаницу серьезных идей, смеха, опасных мыслей и кучу несбыточных
проектов.
Удивительный человек, он всю жизнь работал над своим
проектом. Десять лет подсудимости он занимался только им; гонимый бедностью и нуждой
в ссылке, он всякий день посвящал несколько часов своему храму. Он жил
в нем, он не верил, что его не будут строить: воспоминания, утешения, слава — все было
в этом портфеле артиста.
— Если бы не семья, не дети, — говорил он мне, прощаясь, — я вырвался бы из России и пошел бы по миру; с моим Владимирским крестом на шее спокойно протягивал бы я прохожим руку, которую жал император Александр, — рассказывая им мой
проект и судьбу художника
в России.
Проект этот начинался как-то величаво и торжественно: «Обратив
в особенности внимание на недостаток единства
в шитье и покрое некоторых мундиров гражданского ведомства и взяв
в основание» и т. д.
Ни одному человеку не доверил артист своего замысла. После нескольких месяцев труда он едет
в Москву изучать город, окрестности и снова работает, месяцы целые скрываясь от глаз и скрывая свой
проект.
Начало отчета о занятиях комитета,
в котором я говорил о надеждах и
проектах, потому что
в настоящем ничего не было, тронули Аленицына до глубины душевной.
В тот же день
проект был утвержден и Витберг назначен строителем храма и директором комиссии о постройке. Александр не знал, что вместе с лавровым венком он надевает и терновый на голову артиста.
Тут он говорил мне о
проекте международной юнты [хунты, союза (от исп. junta).]
в Лондоне и спрашивал, желал ли бы я участвовать
в ней как русский; я отклонил разговор.